Ten

Андрей Гусев

ДЕСЯТЬ
в минус четвёртой

В тот день сразу после обеда раздался телефонный звонок. Звонил Рыбин, по внутреннему; сказал, что зайдёт, что у него неудача. Я тогда работал научным сотрудником, а он был опытным хирургом с приличным стажем. «Непонятно, что делать в таких случаях, — звучал в трубке его уставший голос. — Сегодня умерла больная из Иркутска, та, 26-летняя, ты её видел.»

Я сразу вспомнил её умное удивительно красивое лицо, такие одухотворенные женские натуры редко встречаются в российской глубинке, да и откуда им взяться после 73 лет геноцида. У меня даже мелькнула мысль: может она какая-нибудь праправнучка декабристов, всё-таки Иркутск.

Людмилой её звали. Да, теперь уже звали...

Он вошёл в кабинет хмурый и подавленный. Сел в кресло напротив моего рабочего стола и, не глядя в мою сторону, уставившись в только одному ему известную точку пространства, начал говорить:

— К нам в клинику её привезли из иркутской больницы, там у них уже ничего не получалось. Молодая, 26 лет... автомобильная катастрофа... за рулем был её муж... на шоссе перед их машиной неожиданно выбежала какая-то тётка, заметалась; они стали её объезжать, вылетели на обочину, и машина врезалась в дерево. У Людмилы — разрыв трахеи в нижней трети... В иркутской больнице сделали операцию, бужировали трахею, но результат — малоудовлетворительный: в месте разрыва стояла трахейная трубка диаметром 5 миллиметров, через такую особенно не подышишь.

Здесь Рыбин замолчал, задумался, что-то припоминая. Может, вспомнил сегодняшнюю свою работу в рентгенооперационной; то ли привиделось ему лицо Людки, когда ей мучительно не хватало воздуха и появлялось выражение безысходности, хотя в общем она держалась молодцом, боролась, как могла, старалась помочь врачам.

Я ему не мешал, лишь придвинул поближе к нему пепельницу, достал пачку «Явы». Теперь-то уж что... Спешить некуда.

Прошла минута или час — Рыбин всё курил. В такой ситуации время течёт непонятно как: иногда скачет, словно бешеное, но чаще становится тягучим и липким. Смерть — она всё переворачивает, и никогда нельзя к ней привыкнуть, особенно если знаешь, что твои руки, твой опыт и знания могли эту смерть отодвинуть. На год, на три, а может, и на двадцать.

— У неё дочка осталась, три года, — произнёс Рыбин после долгой паузы. Потом взял со стола лист бумаги, нарисовал схему: трахея, бифуркация, главные бронхи, рядом с бифуркацией сбоку какой-то загадочный карман; повернул картинку ко мне. — Это уже потом, на вскрытии, мы увидели этот карман; видимо, появился ещё после первой операции. А когда мы убрали трахейную трубку, он сместился точно под трахею. При бронхоскопии я о нём не догадывался. Казалось, что бронхоскоп до бифуркации дошёл, а он в этот карман попал... Чувствую, что она уходит, а понять почему — не могу, и такое впечатление, будто пневмоторакс... Чёрт, надо было контрастное вещество вводить, но кто ж тогда знал?... Вот так и упустили её, — снова повторил он, уставившись в какую-то непонятную, только одному ему известную точку в пространстве.

Чуть помедлив, я взял его схему. Перевернул лист бумаги и размашисто вывел:

10ˉ4

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Что здесь объяснять?! Риск гибели от цивилизации порядка 10 ‾ 4. Тётка выбежала на трассу — это не в счёт. А вот само наличие шоссе, автомобиля и техническая ошибка её мужа — не смог удачно объехать и врезался в дерево — всё вместе послужило причиной серьёзной травмы. Ещё одна технологическая ошибка (ты уж извини, но теперь у нас в клинике) привела к предельному случаю, обозначаемому как летальный исход. От молодой симпатичной женщины в общем-то ничего не зависело: ну, кроме того, что она вышла замуж за человека, достаточно состоятельного, чтобы купить машину, но который не стал удачливым водителем. Кстати, что случилось с ним самим?

— Говорят, отделался ушибами.

— Видишь, всё от Бога, она умирает, у того, кто вёл машину, — лишь несколько синяков. До чего всё хрупко и непредсказуемо; разве знает каждый из нас, как лично ему избежать смерти от цивилизации? Неужели бояться всего? Только ведь всего не предусмотришь... Впрочем, остаётся другое: каждому в меру своих сил постараться четвёрку сменить на пятёрку. В показателе степени. Можно и здесь, в клинике попробовать. Дай-ка твою схему. А что если в подобной ситуации использовать...